Вадим Белобровцев
депутат Рийгикогу (Центристская партия)
Минувшая среда принесла русскоговорящим жителям Эстонии сразу две нерадостные новости: сначала президент провозгласил закон об изменении Конституции, лишающий порядка 150 тысяч человек права голоса на муниципальных выборах, исходя исключительно из их гражданства (или его отсутствия), а затем парламент большинством голосов (социал-демократы, реформисты, Eesti 200 и Isamaa) внес поправки в Закон о церквях и приходах, направленные, прежде всего, на деятельность Эстонской православной христианскойцеркви (ЭПХЦ), ранее называвшейся «Эстонская православная церковь Московского патриархата (ЭПЦ МП)». Церковь фактически заставляют разорвать канонические связи с Московским патриархатом, в противном случае угрожая принудительной ликвидацией юридического лица.
Напомню, что история с церковной темой началась прошлой осенью, когда тогдашний министр внутренних дел, председатель Социал-демократической партии Лаури Ляэнеметс инициировал поправки к Закону о церквях и приходах. Социал-демократы обосновывали эти изменения, как уже становится привычным, угрозой национальнойбезопасности Эстонии и стремлением «ограничить влияние Москвы».
Весьма любопытно было в среду слушать выступления в Рийгикогу депутатов упомянутых выше партий, защищавшихпоправки к закону. Они будто действительно думали, что чем больше в их речах будут звучать слова «Путин», «Кремль», «Русский мир» и так далее, тем убедительнее будет выглядеть этот законопроект. Они также много говорили об опыте других стран, где, по их словам, были зафиксированы случаи влияния Московского патриархата на местную политическую жизнь, о каких-то фактах, не имеющих к Эстонии никакого отношения.И пытались проводить аналогии.
Но о чем они не говорили – и вполне осознанно – так это отом, что местная православная церковь независима и уже неоднократно указывала на то, что осуждает войну в Украине, что не поддерживает высказывания патриарха Кирилла, что у них уже фактически нет юридических и административных связей с Московским патриархатом, осталась только каноническая связь. Но именно от этой связи они не могут отказаться, потому что тогда само существование этой церкви, по сути, становится бессмысленным. Это, можно сказать, означает для церкви духовную смерть.
«Угроза безопасности» как обоснование любых сомнительных инициатив
Политиков четырех партий эти доводы не убеждают, что и неудивительно: они еще с октября действуют по принципу «вижу цель – не вижу преград». Большинство этих людей просто не понимает, что такое канонические связи и к чему приводит отказ от них. Для них нужно просто «вычеркнуть» из устава церкви любые упоминания патриарха и Московского патриархата, и дело с концом. При этом про один из основополагающих принципов демократического светского государства – церковь и государство должны быть отделены друг от друга – они как бы не слышали.
Честно говоря, в зале заседаний у меня возникло ощущениедежавю, потому что всего несколько недель назад в этом же зале было голосование за изменение Конституции, в результате которого более 150 тысяч человек лишились права голоса на местных выборах. А законопроект, изменяющий Закон о церквях и приходах, может негативно отразиться примерно на таком же количестве жителей Эстонии, так как статистикапоказывает, что в нашей стране православных, считающих своей церковью ЭПХЦ, от 100 до 150 тысяч человек. Ведь деятельность именно этой церкви и стала основной мишенью инициаторов законопроекта, и никто этого особенно никогда и не скрывал.
И обоснование звучит такое же – угроза безопасности. Это вообще стало очень модным объяснением в последнее время. Но в обоих случаях – и с изменением Конституции, и с этим законом – никто так и не смог внятно и убедительно объяснить, в чём же именно заключается эта угроза. Приводятся примеры из других стран, говорится о каких-то потенциально возможных случаях в будущем… Но когда конкретно спрашиваешь: были ли в Эстонии зафиксированы случаи, когда представители данной церкви каким-либо образом нарушали закон, подстрекали кого-то к нарушениям, распространяли враждебную пропаганду или нарративы –ответ всегда один и тот же: «Нет, ничего подобного не было».
Политики сами всё знают
Еще один важный момент, на который обращали внимание не только политики Центристской партии, но и эксперты –отсутствие анализа последствий. Никто не может сказать, как этот закон конкретно повлияет на общество, к каким последствиям может привести. Авторы законопроекта такого анализа не представили, хотя это – элементарное требование для подобных инициатив.
Незадолго до решающего голосования в Рийгикогу канцлер по вопросам равенства Кристиан Веске направил уже новому министру внутренних дел свою официальную позицию по этому законопроекту, где прямо сказал: требуется более глубокий анализ. По его мнению, жизненно важно при принятии решений следить за тем, чтобы не были нарушены права и свободы человека. Он пишет, что сильное и справедливое законодательство должно защищать всех людей, живущих в Эстонии, потому что это – основа нашей общей безопасности и демократии. И задаёт вопрос: а нельзя обеспечивать безопасность так, чтобы при этом и права людей остались защищёнными?
С призывом сделать паузу в рассмотрении законопроекта и более основательно проанализировать его содержание и последствия обратилась к общественности и редакция Delfi. А еще раньше в СМИ было опубликовано открытое письмо общественных деятелей, деятелей культуры, экспертов теологии в защиту свободы вероисповедания, где подчёркивается: именно эта свобода – признак свободного общества, именно она обеспечивает лояльность граждан и безопасность государства, а никак не наоборот. Авторы призвали политиков серьезно задуматься, надо ли принимать такой закон.
Но разве кто-то из этих политиков станет прислушиваться к экспертам? Этого не произошло во время изменения Конституции, не произошло и в среду. Более того, некоторые особо ретивые политики – например, перебежавший в свое время из Центристской партии в «Отечество» Яанус Карилайд– заявляли, что те, кто не поддерживает этот сомнительный законопроект, «действует против национальных интересов и государственности Эстонии». Словом, кто не с нами, тот против нас. Ну, и бесконечное количество раз упомянутые Кремль, Путин, война в Украине и так далее – хотя при чем здесь местная православная церковь, так и осталось непонятным.
Центристы, разумеется, голосовали против этого законопроекта. Во-первых, он нарушает уже упомянутый принцип невмешательства государства в дела церкви. Во-вторых, по нашему мнению, законопроект противоречит Конституции, а именно – закрепленному в ней принципу свободы вероисповедания. В-третьих, отсутствие анализа влияния. Также серьезная проблема – путанные объяснения авторов законопроекта: что произойдёт, если Эстонская Христианская Православная Церковь не сможет в полной мере выполнить все требования МВД? Понятно, что на церковь подадут в суд, дальше может последовать решение о её принудительном закрытии. А что потом? Этого никто не знает, потому что нет анализа последствий. Представители МВД всё время повторяют мантру: «Для людей ничего не изменится». Но действительно ли это так? Мы в этом очень сомневаемся.
Что дальше?
Зачем же все-таки нужно менять этот закон на самом деле? Честно говоря, понять это действительно трудно. Цель изменения Конституции для лишения права голоса на выборах была хотя бы очевидной – чисто политической: уменьшить количество избирателей, которые обычно не голосуют за те партии, которые пришли с этим предложением, и таким образом улучшить собственные результаты. А вот зачем так давить на церковь, до сих пор неясно. Хотя к чему склоняют ЭПХЦ, видно невооруженным взглядом – откажитесь от своих канонических связей и русских православных традиций и перейдите в подчинение Эстонской апостольской православной церкви (Константинопольского патриархата). Напомню, прихожан у этой церкви сейчас менее 30 тысяч. Понятно, что для Эстонской православной христианской церкви и ее 100-150 тысяч прихожан такой вариант неприемлем.
Если этот законопроект станет законом, возникнет ситуация, при которой Эстонская Христианская Православная Церковь, продолжая действовать так же, как и раньше – законопослушно и ответственно, как это признает даже МВД – вдруг начнет нарушать закон. Просто потому, что закон в промежутке изменился. Ощущение, что на местную церковь просто хотят возложить ответственность за высказывания патриарха Кирилла, хотя представители ЭПХЦ многократно подчеркивали, что не разделяют его риторику и осуждают ее –напомню, что они подписали и соответствующее заявление Совета церквей Эстонии сразу после начала войны, и до сих пор от него не отказывались. Тем не менее, остается вопрос, зачем оказывать такое давление на церковь через законодательные изменения, если она до сих пор не нарушила ни одного закона?..
Авторы закона уверяют, что свобода вероисповедания не пострадает. На мой взгляд, это лукавство. Для верующих каноническая связь со своей церковью – часть их веры, и принудительный разрыв этой связи воспринимается как ущемление свободы вероисповедания. Жесткий двухмесячный срок на изменение устава также ставит приходы в крайне трудное положение. Невыполнение новых требований грозит ликвидацией юридического лица – беспрецедентный шаг государственного вмешательства в дела церкви. Вместо того чтобы пресекать реальные противоправные действия, которых в случае с ЭХПЦ попросту нет, новый закон бьет по церкви, не совершившей ничего противозаконного, создавая опасный прецедент. Это чревато очередным расколом общества, на этот раз по религиозному признаку – чего нам особенно не нужно в нынешней и без того напряженной обстановке.
